Чтобы подвести итоги года в российском нефтегазе, можно следовать по накатанному пути перечисления главных событий и подвижек. Вот так это выглядит.
Шансы на развитие газового сектора на долгие годы угроблены безумной политической волей Кремля, заставившего «Газпром» уйти с главного европейского рынка без какой-либо альтернативы, а амбициозные планы по экспорту сжиженного природного газа столкнулись с нарастающим давлением санкций. Газа много, а продавать его некому. Не могу не согласиться с выводом последнего аналитического прогноза Института энергетики и финансов Российской Академии наук, эксперты которого считают, что Россия никогда уже не сможет вернуться к довоенным показателям добычи и экспорта газа.
В нефтяной отрасли развернулась гонка за рентабельными запасами, которых в стране остаётся все меньше. Нет новых открытий. Нет крупных проектов освоения ещё не тронутых месторождений. В нарушение Закона о недрах идёт хищническая выборочная добыча на участках залежей с относительно высоким давлением пласта, где можно быстро и недорого взять нефть, сделав невозможным извлечение менее выгодных запасов. Девиз — «после нас хоть потоп».
Стоит вспомнить, как в сентябре 2018 года отвечавший тогда за энергетику вице-премьер Дмитрий Козак предупреждал на заседании правительства, что, по оптимистическому сценарию, к 2030–2035 годам добыча нефти в России сократится вдвое, а по негативному сценарию — вчетверо. Сегодняшний первый замминистра энергетики Павел Сорокин считает, что в 2030 году практически 100% добываемой в стране нефти будет трудноизвлекаемой — то есть коммерчески нерентабельной.
Стратегия нефтяников в 2023 году приблизила прогноз негативного сценария.
Однако простая констатация состояния дел в нефтегазе не даёт полной картины происходящего и не позволяет делать предположения, куда движется отрасль. Для оценки ситуации надо подняться над данными о запасах, добыче, переработке, технологиях, экспорте и другой специфически отраслевой информацией и пойти по пути экономистов, проследить не за нефтью и газом, а за потоками денег, задействованных в этом секторе.
Война и вызванные ею санкции чрезвычайно активизировали процесс, который я в одной из публикаций назвал «ускоренная монетизация административного ресурса», и этот феномен стал главной характерной чертой уходящего года.
Можно даже предположить, что агрессивная война стала не самоцелью, а инструментом для расширенного разграбления отечественной экономики коррумпированной политической элитой и приближёнными к ней руководителями хозяйственных отраслей. Многие наблюдатели замечали, что сложившаяся в России управленческая система имеет все черты мафии. Наверху — крёстный отец (в отечественном варианте — пахан), который разруливает конфликты между каждым из капо, ответственным за потоки денег в отданной ему на кормление сфере деятельности. Одному — газ, другому — нефть, третьему — оборонка, четвёртому — космос. В России эти денежные потоки связаны с растаскиванием государственного бюджета. Во многих странах есть мафии, но только у нашей мафии есть целое государство.
Специфика есть. Если классическая мафия всё-таки в целом работает, пусть и преступными методами, но именно как коммерческая структура, то есть целью ставит развитие бизнеса и максимизацию прибыли, то в России решения, принимаемые «паханами», часто идут во вред даже им самим.
Наглядный пример — уход «Газпрома» из Европы.
В минувшем году эта насквозь коррумпированная и не подчиняющаяся никаким законам структура вконец распоясалась. Под лозунгом обеспечения «специальной военной операции» и под предлогом тягот от санкций идёт перераспределение денег, формально причитающихся федеральному бюджету, в пользу конкретных лиц и групп.
Госчиновники и проправительственные СМИ твердят: санкции против российского нефтяного экспорта не работают, цена продаваемой за границу нефти и нефтепродуктов намного выше «потолка» в 60 долларов за баррель. Действительно, если поглядеть на цену, которую платят за российскую «уральскую» смесь те же индийские покупатели, то там появляются данные о 70 и даже 80 долларах за баррель. Во только между первым покупателем, который получает нефть в российском порту по низкой цене, и конечным потребителем в Индии существует цепочка посредников, накручивающих цену. И надбавка эта в Россию не возвращается, а оседает на потаенных банковских счетах где-нибудь в Эмиратах, Сингапуре или Гонконге.
Помните июньский указ Путина, который разрешил экспортёрам оставлять валютную выручку на заграничных счетах? Предполагалось, что эти средства пойдут на финансирование контрабандных поставок в Россию военных товаров, однако на деле основная доля такой выручки, включая накрутку сверх ценового «потолка», остаётся в распоряжении многочисленных звеньев этой цепочки.
Понятно, что в механизме обогащения за счёт западных санкций участвуют не только экспортёры, их представители за границей и прочие коммерсанты. Без «крыши» на самом высоком уровне российской власти такие дела не делаются.
Девиз года: кому война, а кому мать родна. Можно до бесконечности обсуждать детали вроде «теневого танкерного флота», механизмы обхода санкций во имя пополнения бюджета и так далее, но главное содержание всей деятельности российской власти в нефтегазовой отрасли (да и не только в ней) — это грандиозная и абсолютно бесстыжая вакханалия распила и присвоения денег допущенными к «корыту» лицами.
Война стала страшным бедствием для российской экономики и для терпеливого и молчаливого населения страны. Но она же превратилась в средство быстрой наживы тех, кто участвует во власти или приближён к ней. То, что грабёж продолжится и в 2024 году, сомнений не вызывает. Не исключено, что участники операции будут наглеть ещё больше и растаскивать народное достояние ещё активнее. Последствия для страны и наших соотечественников будут катастрофическими, хотя предсказать момент наступления краха сейчас не сможет никто.
